Шолпан Али – self made person, регулярно входящая в топ влиятельных людей страны, на чье мнение ориентируется общество. Свой трудовой путь она начала с рейтинговых телеканалов Казахстана, где ей, несмотря на юный возраст, удалось подняться до руководящих постов. Послужной список также успел пополниться такими должностями, как главный редактор журнала #1MAG и руководитель пресс-службы Палаты предпринимателей Алматы. Сегодня Шолпан – консультант ряда государственных деятелей, а также одна из авторитетных блогеров Facebook, сумевшая даже на просторах интернета сохранить свою безупречную репутацию. В эксклюзивном интервью для L’Officiel Kazakhstan Шолпан Али рассказала о том, какие моменты в судьбе дались ей не просто, поделилась мнением о состоянии казахстанской журналистики и поведала нам, скоро ли предстанет перед общественностью в роли депутата.
Шолпан, вы начали строить карьеру с первого курса университета. Вам удалось стать одним из самых молодых главных редакторов за всю историю казахстанского ТВ. Насколько тяжело дались такие карьерные успехи? Чем вам приходилось жертвовать? Или же у вас все складывалось радужно?
Буду откровенна, никогда не считала свой карьерный путь суперуспешным или архисложным. Все складывалось радужно, да. Когда живешь и работаешь в кайф, любишь свое дело и отдаешься ему целиком – все складывается само собой. Важен и такой фактор, как удачливость: оказаться в нужном месте в нужное, свое время. Тогда мне точно не казалось, что я иду на какие-то жертвы или лишения. Однако родители были категорически против того, чтобы я начала работать так рано. Как обычно, они оказались правы. И сегодня, частенько проезжая мимо своего, не ставшего родным КазНУ, видя счастливых и беззаботных студентов, я иногда ловлю себя на мысли, что пропустила самую классную пору – студенчество, юность, весну. На днях слушала историю любимых друзей, как в 2005 году они вернулись веселыми и влюбленными студентами из Лондона, поженились. Как раз шли выборы на пост главы государства, они поехали уже вместе работать в Астану. Подумала – о, а я работала в пуле Президента РК, летала бортом №1, таскала в сумочке два «тяжелых» служебных удостоверения. И была по-своему счастлива. Мои друзья в карьере и бизнесе наверстали, а я юность все же упустила. Рано стала взрослой – наверное, это и есть главная моя жертва. Дочери буду советовать то, что советовали мне родители и, надеюсь, она меня послушается. Отучиться, влюбиться, жениться, родить детей и, если будет желание или потребность в работе, карьере, то, пожалуйста, вперед, солнце еще высоко!
Будучи журналистом КТК, вы не упускали ни одной «горящей» новости, были в гуще событий, порой тяжелых, криминальных, аморальных. Все же являясь представительницей женского пола, как вы настраивали себя на такие моменты?
Говоря о раннем взрослении, я именно это и подразумевала. Конечно, журналисты часто первыми видят то, что потом не всегда этично показать зрителю. Конечно, тут работает не только твой мозг, и твоя самоцензура получает очень серьезное саморазвитие – ведь важно, чтобы понятие «нормы» на каком-то этапе не размылось. Есть мнение, что сотрудники психиатрических клиник – первые в зоне риска стать пациентами: ежедневно они видят ненормальное, это для них становится нормальным и даже привычным. Или, например, черный юмор врачей, циничность полицейских – это, наверное, имеет те же корни, ведь люди этих профессий видели так много всего – и боли, и радости, и ужаса, и чуда, что их уже сложно чем-то удивить. Для них весь этот широчайший спектр происходящего – ежедневные и привычные будни. Так же, наверное, и журналисты. Будни. Работа. Помню, был период, когда мы сократили все выпуски новостей только до международных, от агентства «Рейтер»… И вот очередной текст – условно, в Ираке теракт, меняется только локация, название группировки, взявшей на себя ответственность, начинка взрывчатки и цифра погибших. Ты правишь текст, но ты не смотришь видео, по большому счету ты вообще больше не смотришь вдумчиво ТВ, работая на ТВ, потому что однажды ты настолько пресыщаешься и больше не хочешь новости не только видеть, но даже читать их в кратких выжимках информагентств. Почему так происходит? Потому что ты, конечно, регулярно мониторил и анализировал все выпуски новостей всех телеканалов не только страны, но и лидеров телевизионного рынка мира. И понимаешь, что в жизни много, простите, говна, лжи, глупости и жестокости. И ты от этого устал – везде одно и то же. И, сорри, Лев Толстой, на мой взгляд, ошибался – все люди и счастливы, и несчастливы одинаково, у всех людей одинаковые поводы для радости (и они весьма базовы, кстати) и все люди одинаковы в горе. Это, знаете, как в анекдоте «99% людей считают себя неординарными». Тогда, знаете, я тот 1%, считающий себя обычным человеком. Я серьезно.
Не возникало ли у вас депрессий на этой почве?
Сегодня я и сама задаюсь вопросом – не возникало ли у меня депрессий на этой почве? (смеется). Тогда я была гораздо более жесткой, чем сейчас, броня моя была значительно крепче. Юношеский максимализм? Не думаю. Секрет отсутствия депрессии в том, что в «конвейере» ты не вникаешь. Если каждый раз ты будешь глубоко вникать и сопереживать – тебя не хватит на всех. Это цинично, но факт. Я могла бы сказать, что каждый раз я вкладывала душу и частичку сердца. Это бы понравилось читателю больше, но это неправда, у меня нет задачи кому-то нравиться. Если глобально, мне вообще безразлично, как ко мне относятся люди. Для меня гораздо важнее, что я людей уважаю и все еще верю в лучшее в них. Даже будучи журналистом женского пола (улыбается). Но! Как блогер женского пола, добавлю… Сейчас точечно вникаю. Как бы ни хотела я закрыться от негатива, сегодня это практически невозможно: меня кликают в определенных постах люди, и я… вникаю. Вникаю, а потом не сплю, бывает, плачу, рыдаю, иногда списываю моральную восприимчивость на случившееся материнство, но знаю, что себе же вру, что это долбаная эмпатия и никуда я от нее не денусь и что только что в своих словах выше я привычно храбрилась, брутально «поигрывала мышцами» и все еще хотела верить, что мнимая моя броня на месте (улыбается). Видимо, пора смириться с тем, что я больше не Терминатор.
То есть, у вас были периоды разочарования в профессии?
Безусловно. Почему были? Похоже, можно быть пожизненно разочарованным в журналистике (улыбается). Вы уже поняли, что я с трудом смотрю «новости», я еле-еле, почти брезгливо их читаю в лентах, потому что информационные агентства умудряются писать «агенство» или «медецина» или еще что-то, что спрятала моя подкорка в архивах – настолько это страшно вспомнить… Газеты для меня вымерли, как вид, еще в прошлом веке. Не хочу обижать ваше издание, и журналы – вообще не мое. Все эти высосанные из пальца «розовые сопли в сахаре» – извините, у меня нет столько свободного времени, чтобы читать чьи-то мысли. Я даже не знаю, кто и зачем сейчас тратит время на меня и читает мои слова. Кроме шуток. Я вижу журналы только в салонах красоты и самолетах, никогда их не читаю. Хотя и имела честь быть частью одной из самых креативных и даже дерзких медийных команд под руководством Бейбита Алибекова в журнале #1MAG на начальном пути его становления. Поставить на рельсы собственное оригинальное издание, создать его особый фирменный стиль, занять ту самую нишу, привлечь рекламу – вот это было действительно сложно! Ребята – настоящие молодцы, они не просто справились, они всех подвинули на рекламном рынке, так что мне никогда не стыдно сказать, что я работала в этом журнале главным редактором. Более того, это повод для гордости – сообща справиться с такой задачей. Однако с тех пор, как я ушла, ни один «глянец» не читала. Я вот даже свои интервью предпочитаю не читать, потому что я не корректор, но уже в итоговом варианте обязательно вижу тавтологию, неточность в пунктуации, хочу сама себя исправить… Зачем расстраиваться? В общем, вы уже поняли, как сложно мне жить в этом несовершенном медиамире (смеется)! Качественное кино и хорошая музыка меня спасают. А еще недавно я купила красивый ковер. В совсем патовой ситуации, думаю, он мне поможет.
Фото: Елена Сергиенко
Вы работали в президентском пуле и целый год провели на борту #1. Расскажите о самом ярком впечатлении того периода профессионального становления. Какие новые грани себя, как журналиста, вам удалось раскрыть в ходе такого опыта? Что бы вы посоветовали молодым журналистам, которым только предстоит такая работа?
Ой, да никаких новых граней! Я серьезно. Настоящие журналисты эту сферу деятельности не случайно называют «паркетом». Вы же знаете отличие джипа от «паркетника»? Так и тут. Просто настоящих журналистов в стране сегодня практически и нет уже – сама по себе профессия вырождается, интернет «съел» все другие пространства, а блогеры вышли вперед и, как подвид гражданской журналистики, оперативнее, эффективнее, если хотите, честнее, потому что эмоциональнее. Помните, я выше говорила про «вникание». Ну, во что ты можешь «вникать» на парламентском или правительственном «паркете»? Ну, разберешься ты сам в нюансах той же обязательной регистрации граждан по месту более чем тридцатидневного проживания… Ну, напишешь ты текст – в газету или для теленовостей, не важно. Ну, прочтет материал или посмотрит сюжет человек, потом свернет газету, выключит телевизор, зайдет в Facebook и увидит, что вся его лента хором кричит «хрень эта ваша регистрация, нафиг нам ее не надо!». Человек почешет голову да напишет тоже тихонько букву «х». Вот тебе и весь фидбек! Я работала аккредитованным журналистом везде: и в парламенте, и в правительстве, даже какие-то грамоты есть, письма благодарственные. Людям и зрителям все это чистой воды пшик. Нет, конечно, можно гордиться, хвастать, но это глупо и неуместно, это обычная работа и характеризует она тебя лишь ответственным и умным человеком, но таких людей много и в других профессиях. Более того, я могу даже сказать, что в других профессиях таких людей значительно больше, хотя бы потому, что журналисты разбираются во всем лишь поверхностно и работать журналистом может кто угодно…
А что вы думаете о нынешнем состоянии тележурналистики? Какие события в ушедшем году, по вашему мнению, опозорили казахстанское телевидение?
Подозреваю, что вы намекаете и довольно-таки прямо на выходки Первого канала «Евразия» или, кажется, сейчас он именуется – «Первый канал Казахстана»? Мне нечего о них сказать, кроме того, что все чаще стыдно за то, что я когда-то руководила там Службой собственного вещания. Правда, проекты были совсем другие. Тогда этот канал «аналом» еще никто не называл. Другой вопрос, что и тогда, и сейчас именно ПКК, наверное, самый дорогостоящий по рекламе и до сих пор имеет самый широкий охват вещания. Мне кажется, крупным рекламодателям давно пора запросить альтернативные рейтинговые показатели. Раньше это были PM и PPM (People Meter и Personal People Meter – приборы, определяющие охват телеаудитории – прим. ред.). Думаю, сейчас есть что-то более точное и совершенное. К слову, наличие точек вещания вовсе не означает, что их использует зритель. К тому же сегодня все чаще в тех же соцсетях стали поднимать вопрос о целесообразности государственного дотирования ряда казахстанских СМИ, в числе которых, как утверждают некоторые, ПКК (Первый Канал Казахстана – прим. ред.).
Интересно, легко ли вам было перестроиться из журналистской реальности на будни PR-специалиста? Как проходила «акклиматизация» к новой должности?
Было совсем несложно. Как журналист, я понимаю, чего ждут мои коллеги от наших официальных лиц – какой информации, какой подачи этой информации, как СМИ могут вольно или невольно переиначить информацию, какие опасные углы есть у той или иной новости или решения. В своей работе я никогда не хитрю и не пытаюсь обмануть общество в преподнесении фактов. Кроме всякого кокетства и позерства, для меня принципиально важно быть честной. И еще: если я работаю с кем-то, то уже автоматически этот человек, скажем прямо, не моральный урод. С непорядочными людьми я дел не имею.
Что вас больше всего мотивирует в настоящий момент, ведь всех карьерных высот вы уже добились?
Деньги, конечно. Я помню и свой первый гонорар в пять тысяч тенге, и «золотое» время, отчетливо сохранился и период полного безденежья. Причем тотального безденежья – был у меня такой тяжелый год. Странно, как выжила? Враги постарались, но спасибо друзьям, которые поддержали. Родителям в сложностях признаться не решилась. Урок тогда хороший вынесла, амбиции и прочее – все ерунда. Неважно, кем ты был, важно – кто ты сейчас. Помню, сидишь ты в своем чертовом джипе, а у тебя бензин на нуле, нет баланса на твоем вип-номере, да и позвонить тебе, в общем-то, некому и ела ты за весь день только яйцо, баурсак и яблоко-лимонку... Но нужно делать вид, что все в порядке, стыдно признать проблемы и страшно просить помощи – ведь уже отказывали. Разные люди говорили мне «падать будет больно!» – было больно, да, спасибо за опыт. Всех оставшихся со мной друзей ценю и всегда буду рядом с ними. Мы можем редко видеться, они могут не ориентироваться на меня в качестве плеча. Я точно знаю, случись что, главной поддержкой для них буду я. Так что мне неважно, как я называюсь сейчас или как буду называться еще где-то и кем-то, мне важно, какой гонорар мне поставят.
Сегодня ситуация иная, к счастью. Шолпан, вы говорили, что соцсети и блогеры вырвались вперед, обойдя СМИ и журналистов. Как в свое время на ТВ, вы стали заметной фигурой и в блогосфере. Вас регулярно включают в рейтинги самых популярных и влиятельных персон. Как вы думаете, чем вызван такой большой интерес общественности к вам?
Думаю, из-за этого вопроса вас сейчас могут обвинить в проплаченном интервью, а меня – в самопиаре. Хотя я даже не знаю, сколько стоит разместить подобный материал у вас и есть ли такая возможность. Спасибо, приятна такая ваша оценка, но не знаю – такой ли я большой интерес вызываю у общественности? Давайте посмотрим по числу просмотров этого интервью в электронной версии и сравним со средним показателем вашего сайта. Люди, которые меня читают, редко ставят лайки. Не всегда по статусу им сидеть и лайкать. Ведь по идее они прямо сейчас работают в поте лица. Лайков мало, но все всегда в курсе всего. Особенно интересно ходить по так называемой официальной Астане и слышать вслед шепот: «О, это Шолпан Али, точно, смотри, это она!»… Узнают очень многие, но подойти редко решаются. Может, тут виной мой где-то резкий образ, не знаю.
Какую политику вы стараетесь вести на своей социальной странице – о чем стараетесь писать, что прививать и как себя позиционируете?
Часто слышу удивленные комментарии, что в жизни я абсолютно такая же, какой представляюсь в сети. Люди говорят, это редкость, когда два образа идентичны. Так что я никак себя не позиционирую, какая есть и ничего не делаю специально. Не сижу с книгами об СММ, хотя по роду деятельности знаю многое, на своей странице в соцсети я никогда не экспериментирую. Прекрасно знаю, что любят люди и что собирает максимум лайков. Знаю, многие целенаправленно занимаются развитием именно блогерской карьеры, если можно так сказать. Но писать что-то ради лайков для меня неестественно и фальшиво. Так что стараюсь писать о том, что действительно занимает мои мысли, свободного времени все меньше и меньше, к сожалению. Пишу урывками, забегаю в Facebook и все реже могу себе позволить держать хорошую связь со своими френдами. Надеюсь, они на меня не обижаются.
Как вы можете оценить значимость социальных сетей в собственной жизни? Сколько времени вы уделяете им и смогли бы отказаться от них?
Соцсети сегодня – это, безусловно, часть жизни людей, стремящихся держать руку на пульсе событий. Уже давно многие выносят на визитные карточки адреса своих аккаунтов, все ведущие СМИ мира обязательно продвигают свои страницы на Facebook и более того, через него же продвигают свои сайты и эфиры онлайн. Люди стали ленивы, они устали от информационной загруженности, они не хотят переходить по внешним ссылкам. Дайте им все здесь, им здесь удобно – и все, кто это понял, молодцы. Лично я трачу на соцсети совсем мало времени, вот за весь сегодняшний день я была там от силы три минуты. Это только кажется, что я едва ли не постоянно онлайн. Просто я все быстро делаю. В выходные я практически вообще не захожу в соцсети. Это принцип – эти дни я провожу только с семьей. Отказаться могла бы запросто, но зачем? Ведь это такая удобная и эффективная система коммуникации и информирования!
Как вы считаете, что является главным пороком казахстанцев в нынешнее время, которое вы замечаете через социальные сети?
Я стала замечать, что люди стали много говорить, мало делать. Есть принцип, критикуя – предлагай. Мало кто идет на конструктивные предложения, а оголтелая критика всего и вся лично во мне вызывает раздражение. Иногда хочется сказать – ребята, давайте усерднее работать, давайте будем все начинать с себя и, может быть, завтра мы проснемся в другой реальности.
Можно ли будет увидеть вас когда-нибудь в кресле депутата?
Кто знает? Я бы билась за то, что важно и нужно людям. Но нужны ли такие, как я, в сегодняшнем парламенте? И нужно не забывать, что, по крайней мере, сейчас выборы в законодательный орган идут только через партийные списки, а это означает, что нужно для начала вступить в какую-либо партию. Самовыдвиженцам с собственной программой сегодня путь в парламент фактически закрыт. Мне предлагали вступить в разное время в три партии, я предпочла остаться беспартийной.
Уходящий год был полон на громкие события, ни один из которых не прошел мимо вашего взора. Какой из них вам запомнился больше всего и чего ожидаете от 2017 года?
2016 год был настолько насыщенным, что мне трудно выделить что-либо. Я рада, что этот год с нами попрощался. Наступил 2017, безусловно, для всей страны это в первую очередь ЭКСПО. Решение принято давно и главная задача сегодня – провести выставку с максимальным эффектом для страны и для каждого из нас. Будем оптимистами…
Фото: социальные сети, Елена Сергиенко, Valery Ayapov Studio, Marie Claire.
