Мой род происходит из Франции и известен с конца 900-х годов – он является одним из самых старинных в мире. И мои предки позаботились о том, чтобы информацию о них не нужно было долго выискивать в пыльных архивах – достаточно просто открыть любой учебник истории Европы.
У меня есть титул – я граф. Девиз моей семьи – Sans avoir, “Без собственности”. Это потому что когда мои предки собрались в Первый Крестовый поход, они продали все свое имущество, чтобы снарядить большое войско. Один из них, собственно, был в числе руководителей всей экспедиции – Уолтер Сансавуар, или Бессеребренник. На нем военная слава нашего рода не заканчивается: например, мой дед был одним из видных представителей генералитета при Муссолини.
Пару лет назад я посетил загородное имение нашей семьи недалеко от Рима, которое после войны реквизировали и отдали монастырю. Я приехал как турист и один из монахов вызвался провести небольшую экскурсию, а когда узнал мое имя, показал и те помещения, которые обычно закрыты – графскую спальню, личные покои графини, детскую. Я ходил из комнаты в комнату, рассматривая портреты своих предков и их пожитки, без всякого сожаления об утерянном богатстве – мне было интересно больше узнать о своей семье.
Когда во время поездки в Израиль я посетил Кесарию, то не сдержал слез при виде герба своего рода, высеченного на табличке у главного входа, где рассказывается о том, как этот порт осаждал, завоевывал, терял и снова завоевывал мой пращур. Даже великий Салладин, когда захватил его с дружиной, был настолько восхищен храбростью и благородством, что даровал ему жизнь и отпустил с миром. А он в свою очередь снова завоевал Кесарию.
История и искусство тесно связаны, и я большой почитатель обоих. И я очень любопытен – у меня пытливый ум и чувствительное сердце, и мне важно быть все время в поиске ответов на свои вопросы и новых источников вдохновения. Я нахожу их повсеместно – даже в родном городе, который знаю до последнего камешка. Обожаю воскресным утром бродить по Риму – это для меня величайшее удовольствие.
Моя семья – семья военных, адвокатов и банкиров. У меня душа не лежала ни к одному из этих направлений, но, когда пришлось выбирать, я остановился на юриспруденции. Ювелирное дело появилось случайно: когда мне было 24 года, и я уже неплохо справлялся с карьерой адвоката, мы с двумя друзьями открыли фирму по купле-продаже украшений – нам просто показалось, что это выгодное дело.
В итальянском языке “casato” означает “аристократическое семейство”. Я изначально не хотел давать компании свое имя, но искал слово, которое бы максимально близко передавало дух истории и благородства.
В юности я занимался скульптурой, с которой ненадолго переключился на живопись. Результаты моих творческих трудов до сих пор хранятся у мамы – бережно развешанные и расставленные, с табличками с указанием года создания. Я в шутку называю ее коллекцию своим персональным музеем. Кстати, наверное, нужно было сохранить для него и первое украшение – небольшой кулон, который я сделал собственными руками, когда Casato еще даже в планах не было.
Чем проще дизайн, тем сложнее вещь в работе. Эта мнимая, иллюзорная простота, которая на самом деле требует доскональной проработки пропорций, идеальных линий, правильно подобранных материалов и беспрецедентного внимания к деталям. У ювелирного украшения как у любого другого произведения искусства могут быть недостатки, но они не должны мешать ему быть совершенным.
Несмотря на то, что в Casato у меня много функций, больше всего я люблю минуты, когда работаю со своими двумя дизайнерами. Это люди, с которыми мы смотрим на мир одинаково, и я стараюсь проводить с ними минимум половину рабочего дня: после такой зарядки мне проще справляться с менеджерской рутиной.
В дизайне я почему-то я всегда точно знаю, чего хочу, и могу это объяснить на словах или в эскизах. Но это совсем не значит, что мне неинтересно стороннее мнение. Я люблю делиться – идеями, информацией, знаниями: для меня они имеют ценность сами по себе, но и как предмет для разговора, возможность зацепить и вдохновить других.
Женственность – мой постоянный источник вдохновения. Этот необъяснимый баланс силы и слабости, который делает женщину неотразимой, незаменимой и незабываемой, заставляя мужчин добиваться ее внимания и расположения. Это качество никак не связанно с физической красотой, а оттого особенно интересно и притягательно.
Я часто наблюдаю за женщинами, и стараюсь делать это незаметно. В ресторане, на улице, в аэропорту или на вернисаже в галерее – в любой ситуации есть мгновения, когда она забывает о том, что вокруг нее люди. И я стараюсь делать вещи, которые позволяют женщине чувствовать себя увереннее, чтобы она не боялась оставаться один на один с собой, отключаясь от внешнего шума, даже когда на нее смотрят тысячи глаз.
Женские руки – мой фетиш, и именно поэтому в моих коллекциях так много замысловатых колец и браслетов. Форма кисти, пропорции ладони, длинна и скульптурность пальцев… Я не понимаю, почему нужно украшать только одну часть пальца, если можно украсить его целиком. Первым нашим удачным опытом в этом деле стало двойное кольцо с мотивом кружева, и оно имело огромный успех. Со временем такие вещи стали неотъемлемым элементом стиля марки и важной частью ее уникальной ДНК.
Еще одна важная для меня часть женского тела, которая влияет на то, что мы делаем в Casato, – спина. Я всегда хочу подчеркнуть ее красоту, поэтому у нас все украшения на шею обязательно имеют “хвостик”, который изящно подчеркивает линию позвоночника.
Наше первое двойное кольцо вышло задолго до того, как руки стали постоянным центром внимания. Ведь сегодня это как раз та часть тела, на которую мы сами постоянно смотрим и больше всего демонстрируем другим. Потому что теперь в наших руках постоянно находится смартфон, который связывает нас с миром 24 часа в сутки. В этой ситуации все, что попадает на руки – украшения, косметика, средства для маникюра – имеет огромный коммерческий потенциал.
В ювелирном деле очень много работы: мы рисуем сотни эскизов, чтобы в итоге сделать пять украшений. Для меня важно, чтобы они были безупречны, и это мотивирует меня не прекращать работу над вещью даже тогда, когда все вокруг говорят, что она совершенна – не хочу показаться невежливым, но тут мне точно виднее.
